«Представьте себе, представьте себе, бессовестный он был…»
Представь себе узника совести.
Когда совесть берет в плен.
Когда нет печальнее повести,
Чем оставить себя взамен
Порядочной безотказности,
Желанию «просто жить»,
Общественной безопасности
И страху «не победить»,
Не встать и не унаследовать
Смелость, любовь, закон —
Ведь нет печальнее повести,
Чем ставить себя на кон…
Но все уже было в преданьях блудниц —
Одни слова для кухонь, другие — для улиц…
О, нет печальнее старости,
Чем кричать на углу с утра
Своим палачам из храбрости
«Даешь!», «За любовь!», «Ура!»
И совесть совсем не кажется
Такой разноцветной мглой,
Когда на пороге окажешься
В кучке любви ногой.
И все уже было — но жалость осталась
К тем, что мерилом работы считают усталость…
Когда от печали до радости
Сломанный взгляд в окно,
Проще простого отважиться
Друга назвать — оно,
Легче и замечательней
Героем назвать себя,
Драконом назвать пожарного
И взять у него огня.
Пыхнуть дымком уважительно,
Сказать — я и не курю,
Просто пришло желание
К этому мартобрю.
Но все уже было — я снова чувствую взгляд,
Где выше голов находится зад…
И вот, наслаждаясь видами,
Как тащат твоих детей,
Любовь измеряя литрами,
Ты просто меня добей,
Скажи: я конечно знаю все,
Свободен, и равен, и брат.
Но кесарю так положено —
И что, если будут брать?
Но все уже было, и в песнях и в снах —
Нищие молятся, молятся нах…
И вот на пороге вечности,
Последней своей весны,
Ты шепчешь — как странно все-таки,
Когда узник совести — ты.
Как странно вдохнуть и выдохнуть
То, что могло держать.
А можно попробовать снова
Хотя бы разок — сбежать…
Но все уже было — те же куры и яйца.
Просто смелые люди, но всего боятся…
****
В одной африканской деревне женщины разрисовали 429 дома своими руками. Через год, в сезон дождей, все рисунки с домов смоет вода. И тогда женщины возьмут краски и нарисуют снова. Не причитая и не рассказывая журналистам о том, как им было тяжело рисовать и каким несправедливым был дождь. И даже деньги не будут просить за свой «труд». Вот это да…