художники

желание семеныча в улитке уползло
пришел иван иванович и машет головой:
— ах бледные чинарики по осени летят
и в парке изумрудные воробышки свистят

скажите мне, пожалуйста, откуда и куда
идете вы, гудёте вы, беспечные стада?
ответствуют чинарики: да что ты, болт с тобой,
мы вовсе не чинарики, а также не гобой,

гудим мы как сапожники, цветем как васильки,
и каждому прохожему пирожному творожному
и даже толстокожему приносим сапоги…

ну что ж, и замечательно, и правда болт с тобой,
и каждому прохожему — да здравствует гобой!
и каждому пирожному подсыпали муки,
хватательно-жевательный,
дрожательно-касательный,
дыхательно-глотательный поют материки

и все бы замечательно, да только поутру
пришел иван иванович к семенычу в юрту
принес два литра маслица, картуз и помидор,
глядит — а в небе зонтики, а в юрте патефон,

а в маленькой кладовочке на полочке в углу
сидит семен семенович и воет на луну
под шкапом два художника рисуют контрабас
а в контрабасе дырочка, а в ней противогаз,

и капает из форточки, и голос их дрожит,
и с первою воробышкой к ним косточка летит,
и видится семенычу, что всем врагам назло
желание иваныча в улитке уползло…

город спит (друг мой ворона)

город спит в круглых банках фосфорных бликах металлических судорогах
апельсиновых корках свадебных люксах открытых люках

город спит в переполненных вагонах — я не понимаю машинистов, хирургов и сварщиков
стрелочников, булочников, дачников, но мне все равно, это не важно, между нами нежные чувства

будто вышло из облака небо и растаяло в сиреневых обоях на моей стене
и я лежу на диване и каждым полушарием старательно думаю о тебе

если хочешь останься если можешь иди — что-то во мне изменилось, хочется писать шариковыми ручками
хочется работать отвертками и напильниками, шлифовать и оттачивать — пахнет весной

хочется кричать как ворона разговаривать с попугаем о смысле жизни
как будто он поверит мне и признает своих сородичей попугаями

мол, это проблема для их цивилизации, и все такое, друг мой ворона, ты меня понимаешь,
я тебя в обиду не дам, подсыпь-ка мне корма и водки налей в блюдце, давай еще посидим в твоей клетке

а в какой-то момент просыпаешься песком на паркет и идешь за метёлкой — пора убираться
но в стакане еще плескаются умные мысли и mr.happy по-прежнему улыбается — и ты стоишь на своем

в голове сплошная марта со своей бесконечностью, как будто взорвутся все фотографии
но все пройдет — утро не за горами…

Столбы (О проблемах перепроизводства золотых яиц)

жила-была девочка, похожая на тебя
у девочки в корзинке высохли грибы
пока она шла домой от бабушки по пятам
пока ее песенка разносилась звонкая по всему лесу

потом выбежала курочка прямо на автобан
снесла от страха яичко и дальше пошла по делам
а яичко катилось катилось и докатилось-таки
снесло водителю башню от зависти и пол черепа впридачу

тут конечно стоило бы сделать остановку и пень
чтобы, так сказать, выдохнуть, вдохнуть и дальше прыг-скок
но в этом месте если остановишься, то можно повеситься
поэтому вокруг так много столбов вокруг

и скворечники пустуют — говорят, все дружно ускворчали на юг
даже бабушка на юге живет, потому и грибы у нее по ночам
только долго ли да коротко ли, а поезд мчится вперед
и на станции сойдешь, а десять лет уж как нет

глядь, а сходят с ума барышни по корзинкам а ля девочка там
глядь, у курочки свой дом теперь, транзистор и повар-индюк
глядь, живут себе столбы в серебре и только светятся по ночам
и только скворечники по-прежнему пустуют — некому в них яйца нести

прошел по верхам

из старенького, год примерно 1996-97й

Новейшая в этом сезоне
материнская плата
С сердцем моим установлена
рядом.
Отсыревшую гранату из-за пазухи
достану, брошу в костер —
Пусть он будет моей ненаглядной
тоски вор.
Озаглавлю без имени палец
тяжелым чугунным кольцом,
И уйду собирать детей урожай,
Весь подлец-подлецом,
Под лицом гражданина.
Но не надо мне тыкать в спину,
Скотиною обзывать.
Не надо
Обижать
Мать!

а это чуть позже — через пару месяцев. другое настроение, но ритм хороший

Читать далее прошел по верхам

солнце as is

начинающая соседка смотрит на меня браконьером
что-то ты, говорит, бледный и на себя не похож, а на шварца,
а может зайдешь? и делает так глазами — тук-тук!
не, не могу, говорю, болею, скучаю, сентябрь.

спускаюсь по лестнице как будто внутри картины веласкеса
как будто по маслу стекаю вниз по перилам
как же звали этого художника, ну васнецова что ли
или он тоже рисовал себя пастелью на стенах?

ладно, прохожу мимо старушки на лавочке, в руках подсолнух
сидит и штопает занозой внучке колготку
«ну что ж ты у меня такая падучая, все падаешь, прости госсподи», шамкает,
а мы все крепче стоим на земле, зачехлили крылья и зонтики

стоим на остановках, вокруг прохожие, в рубашках и галстуках
в сапогах, с парашютами и кожаными чемоданами
пойдем в окно, он говорит. то есть в кино, конечно же!
говорят, там солнце показывают без светофильтров, голое [шёпотом]

и потом его продолжение преследует зрителей… [шёпотом]

первое непристойное

ленин грудных детей кормит своей головой
вот это голова, удивляются господа, крылышками махая во гробу

бабочки летают стаями в поисках южного полюса
вот это линия партии, хлопают статуи ладошами по острову

и сыплются камни с небеc — разгневался бог междометий
и в каждом ударе слышится си минор и кружится пепел

нет — самое первое непристойное слово из трех букв
они все говорят его чаще, чем никогда

гений каждый второй, но в школах таких не любят
глаза контролеров туманны, они не могут без костылей
избавить детей от рабства — вот задача, господа программисты
но вокруг миллионы псевдо-буддистов, псевдо-исусов
а Земля одна, одна на всех и для каждого

вы думаете это стихи? нет, это глобальное потепление предсказание предков…

камни свесили языки набок.
такое яркое солнце по ночам.

закат. рассвет

мурашки по коже ползут в муравейник
мыши грызут остатки луны
бежит человек в квадрате окна
звезды падают — они пьяны

черные бусины междуречий
колышется море стекая в трубу
звезды в небе ноги на плечи
черным тучам кладут

горы бросают булыжники в море, чтобы вернуться опять
птица смотрит рыбе в глаза и плывет
снежинки стоят на краю зимы
солнце идет вперед

…дождь промочил сандали серому волку
собрал он манатки и ушел в зоопарк.

а ты оставайся, я подожду…

шел солдат десятый номер

шел солдат десятый номер, шел по городу в пустыню.
из-за него выглянул барсук, потом выглянула лошадь,
потом выглянул самовар, и говорит человеческим голосом:
— не ешь меня, барсук, я сладкий!
и говорит человеческим голосом:
— не ешь меня, собака, я кокосик.
и падает на землю, а под землей действительно пальма в это время растет.
и вырастает пальма в дерево, а на листьях ее младенцы качаются.
и лежит под пальмой сундук, а в сундуке самолет, а в нем пилотка,
а на пилотку космонавт одет, и машет рукой прохожим, и улыбается,
и прохожие улыбаются,
и менты улыбаются,
и соседи улыбаются,
и гармония во всем городе на улицах играет,
и мир во всем мире на пятку наступил,
а девочка Маша в гости идет — у нее кукла в руках говорящая,
а девочка Маша в гости пришла — все куколки крылышками бяк-бяк-бяк…

вы скажете — мираж, я скажу — отражение.

светлячок. мизантропическое

приятно в реку впадать озеру.
ну и что, что оно не знает, что оно больше, что оно шире —
а вам-то что? о чем сейчас подумали?

вымотали, в общем, душу, сволочи.
спит светлячок.

продает во сне участок на планете чучундроида.
26 новых комет оставил в комментариях, а хоть бы хны.
и как с гуся вода, капают с него слезы.
а он все спит и ищет свидетеля.

ведь ушел поплавок, ушел за облачко! Читать далее светлячок. мизантропическое

великан в кепке

великаны дерутся — солнца куски летят.
сердце пурги у девочки в глазах растворяется.
где же ты, доченька? — спрашивает малыш у карлсона.
ничего, другие вырастут, — отвечает девочка, и подбрасывает дровишек.

тук-тук, кто этом мире живет?
— это я, мышка-норушка, — отвечает мышка-норушка. —
а больше никого нет, всех за нос увел тепловоз
в сапогах. — отвечает мышка-норушка, и прячется в землю.

натягивает тетиву космонавт — слезятся глаза.
во сне растворяются люди как таблетка в стакане.
какое узко горлышко! — хрипит Пеппи и залазит в синий чулок.
и без тебя тесно! — возмущаются в бутылке пираты.

на полу ковер, на ковре цветы, на цветах пчела.
у пчелы вопрос: какого черта, каким образом, где ваш улей?
да пошла ты в жопу, инопланетная тварь! — отвечает незнайка,
и танцует грубо на костях пчелы, на цветах в пыли.

ну хоть теперь вы поняли, кто из нас великан, а кто в кепке?..