пробки

надоело дышать. «надышали тут!» — но промолчал.
в душе, как говорится, воздуха хватает.
заприте ворота, как говорится, ну куда им вести еще —
в небо дорога одна.

я очень люблю кисель.

— а что у вас в сумке?
— не помню.
— у вас там кукла.
— приятного использования.

или вчера вот — взошли в кукурузничек
и едем по взлетной.
крокодил домой с работы пришел, понял, что делать нечего

— почему не летим? — спрашивает у черепахи.
— пробки, — говорит, — на часы посмотри.

в сутках теперь по пять световых
страшно жаль стратосферы — в ней так много сгорает алмазов
и тут как выскочит метель из него
и как давай по городу мести!
пиздец ктулху.
замерз.

— да оживет!
— еще бы! все оживает, но этого мало.

[bel] Читать далее пробки

эволюция, мать

звездоскребы звезды скребут
а звезды поеживаются и все равно о своем
мол подавай им и все
а чего — и не спрашивай даже

а мусорки отдыхают — в них все уже набросали, что могли
ночь на дворе и лают собаки
собакам хорошо, но наверное грустно
впрочем, этого не видно в темноте

бла-бла-бла long established connection
i am dot com в зеленом астрале
потому что всякий раз подключаясь к сети
эволюционирую в тапочках

эволюция, мать.

мне бы с тобой как мне тебя
но в каждом из нас растет дерево
и когда оно становится елкой у зеркала
ужасно неудобно прилипать к нему по весне — смола только пахнет красиво

конечно, скипидар, все понимаю, фитонциды
а ведь когда-то носил тебя на руках
укачивал в ладошках корабликом, пускал по волнам простыни
лето уносит волшебные реки

вечность, детка.

мечта (человек-паук 3)

она вошла в метро за тобой как ледокол в янцзы.
заняла свое место и говорит: уважаемые туристы, посмотрите влево.
и ты, мальчик в сандалиях, тоже посмотри, не сцы,
там ничего страшного нет, вывод, повод и невод.

это такое небо в дырочках, им можно ловить китов,
ублажать в аквариумах потом их китовьи уши,
а то еще можно сделать себе пальто.
но это, конечно, реже кому-то нужно.

она вошла в сознание всех как туман над темзой.
окутала взглядом площадь и говорит: увлажняемые туристы, посмотрите вправо.
и ты, девочка в каске, туда посмотри внимательнее своим протезом,
там прэкрасное будущее, стёкла, свекла, оправа.

это такое полотно в полоску, с ним можно снимать кино,
заворачиваться потом в него на жаре, но лишь по часовой стрелке, запомни!
или вот что — поставь клеймо на него, и в окно —
прыг! хотя так, конечно, чаще прыгают кони.

она вошла в историю как трансформатор силы на нёмане.
стоит как памятник, шатается как маятник,
и говорит: уменьшаемые туристы, взгляните в небко!
это мечта для пассатижей с резиновыми зубками и чернозёмами.
или вот что — держитесь за поручень, вытянем-ка из вас эту репку…

он вышел из себя на балкон пинцетом с прицепом,
осмотрелся по сторонам, но никому не подал и руку, и виду.
— давай руку, — только говорит пауку, — пойдем с прихлопом притопом по свету.

ну не прицеп, а — мечта для пассажиров с детьми!
и инвалидов.

в момент слияния галактик

в момент слияния галактик прошел по городу слушок,
что, мол, иван иваныч дудкин есть настоящий пастушок,
что, мол, пасет свое он стадо и никому оно не надо,
но скоро вспыхнет бирюза — и неба нет, а есть коза.

она созвездия бодает, она по-птичьи говорит,
и на бубенчиках играет, и вся сияет как софит,
всё дыры черные глотает, а всё никак не подыхает,
ну в общем беглая коза и вся по-своему борза…

коза? и пусть! видали хуже. но тут депеша как клешня,
что так и так, мол, просто ужас, но дудкин вышел из себя.
и побежали телеграммы родных и близких известить,
и побежали донжуаны в последний раз стада любить,

бежит по городу георгий и георгины продает,
бежит по городу настасья и уплетает звездолет,
бежит по городу сантехник — его непросто обойти!
на голове его штахетник, на сапогах его блестит

как млечный путь, свиное сало. его здесь только не хватало!
кричали барышни «виват!» и на сапог ему плеват.

и все, казалось, враз исчезнет, или вот-вот и задымит,
и человек-сперматозоид вселенной не возобновит,
и старый хрыч полковник васин одел на глаз противогаз,
и даже аннушка в экстазе три литра масла разлила

взревел и стонет зебр широкий, встает огромная страна,
алмазный шлейф как призрак легкий упал на серые дома,
скупец достал ведро и звезды одной рукой в него гребет,
старик старухе ловит духов и прямо в ухо ей суёт,

принцесса, вышивку отбросив, заштопать черную дыру
хотела смело — укололась, и улетела в ту дыру.

но тут случилось, что не ждали — явился дудкин из небес!
и говорит: все трали-вали, я неожиданно воскрес.
берет себя за рукавицы, играет томный менуэт…

в момент рождения планеты я был в зеленое одет. Читать далее в момент слияния галактик

улица детства

собачие звезды танцуют собачий вальс
фотоаппарат — из него вылетают красивые птички
женщина, которая падает на Землю, и не может подняться
улица, которая начинается в одном тысячелетии, а заканчивается в другом

нет, это не черная дыра, это улица твоего детства

фантом, без иллюзий

фантом в твоей Opera рулит — туктуктук, и бац! звонит тебефон.
знаешь, придется ответить за все — сердце метеоритное коротит и выбивает из рамок.
ах, это продюсер!.. предлагает присоединиться:
птицы и звери записывают свои голоса в студии,
чтобы потомкам было легко доставать голоса из консервных банок,
ими делиться.

«Мы проснулись в кустах под китайской стеной«, —
ты мурлыкаешь про себя, отчего бы и нет, размышляя о будущем, как бы примериваясь,
задумываясь и раздвигая кусты руками.
а в это время в коде двоичном по небу танки плывут в самарканд.
это чтобы потомкам было удобнее твои образы переносить на cd и другие носители, не сомневаясь,
веками. Читать далее фантом, без иллюзий

земляничные люди

мы, беларусы, зямлянічныя людзі
без пяти минут от сейчастья
как мало сейсмографов в наших сердцах
рушатся дома от душетрясений…

байканур за вуглом

зіма цярпліва чакае
стаілася за тым вуглом

газ адлічвае свабоду ў іншы бок
па лабавым шкле коцяцца слёзы

хачу ўбачыць яе мастацтва
але мусіць усё гэта пастка

счапленне замірае ў грудзі ненадоўга і пстрыкае
у лабавое шкло цэляць самалёты

а цікава, што будзе далей —
пустэльня альбо шпакоўня

тормаз спыняе час па-свойму
аб лабавое шкло
разбіваюцца касманаўты

[rus] Читать далее байканур за вуглом

понятые, превратно

как если черный альпинист пришел под знаменем быка
или кузнечик маленький с морщинками на лбу
сидели все в обители нетрезвые слегка
и вызвали свидетелей нарушенных табу

и чуяли несвежий ветер будто он завскладом был
или стоял на пристани как белый пароход
смотрели все на зрителей чуть-чуть издалека
и говорили: здрасьте вам, здесь больше не живет!

но тут раздался голос из толпы напротив города:
— позвольте мне, бульдог-бульдог, докушать эту кость!
какой-то мальчик маленький пришел сюда без повода
и в тот же миг фы шы (as is) признание и трость

стоит сей город и досель — не узнанный не пойманный
не опираясь заново на столбики вдали
но вот ведь ходят иноки под знаменем разорванным
и бисера в канавах там как площадей в пыли

как лошадей некормленных в горах мессопотамии
или на озере чад златокудрых монашек…
и вот еще что, девочки! хотите быть с мальчиком-с-пальчиком,
не пейте воду из лужицы из золотых чашек.

памятник паренной репе

я родился не в тбилисси, не в россии,
меня родили не в теле и на руках не носили,
я был рожден не один, но без всякой зондер-команды,
я сам себе железнодорожный антропоморфный дендромутант

и вот еще набор генетического самотестирования на предков
моя папа казашка, мой мама шведка,
моя sister царевна-жаба, мой брат швабра,
моя соседка редко ложится спать, не прокукарекав

моя ладонь превратилась в архипелаг гулаг,
сильные да смелые головы сложили за свой аммиак,
даже землю под трубой в аренду сдали камрадам.
вот тебе, бабушка, и тень, и плетень, и спецназ, и ограда

ну дык приветствуй, небо, это море-облака и пальмы,
ночь, улицу, фонарь и трасформатор старика в быка двуспальный
куку — пропела кастрюля, и жареный петух собаке под хвост сразу
вот тебе, золушка, и шалом, и геном, и компост, дай джазу

а дядя нам скажет, камнем лежать или вилять хвостом, как та собака-бабака.
скажи-ка, дядя, кто пойдет по следу одинокому туда, за ключом от барака?
или туда, где есть и порох, и горох, и детонатор субстрата.
или туда, где каждый ни при чем, но с терминатором наготове forever рядом.

солнце мое, спали меня.
партизаны читают станиславского и делают сальто в подвале.
да не сойти мне с лыжни — соседи все это время не кукарекали — ждали медали!
голову и плечи терпеливые под плеть,
мои дети недавно опять захотели взрослеть,
всего им мало.
КУ-КУ! — тут-то и пропела земля, надвигая забрало.
КУ-КУ! — сейчас придется всем дендромутантам ответить за репкину смерть.

ну а тебе, бабуля…
вот тебе памятник паренной репе — живи, на твой век хватит.