Вельмі шмат фотак нарабіў на фестывалі, ёсць вельмі добрыя як на мой густ :)
На s13.ru, як і казаў, нашыя рэпартажы з нацыянальных падворкаў.
Рубрика: Про любовь, конечно
Cтихи про любовь, без картинок, короткие и не очень, современные и стилизации, но все про счастливую)) Качайте на здоровье — все бесплатно пока:)
ууу
вось яно шча (i sytyja myshki)
…белай, мяккай і пухнатай, са званочкамі па баках, трагладытаў каб не было вакол, лётаюць матылькі без пылка, галасы не раздаюцца ў галовах, усё нірвана вакол і росквіт, жыццяпісы манахаў не патрэбныя і бегаюць хлопчыкі (тры) і дзяўчынкі (чатыры), а потым ідзем у мора і плаваем, або дастаем кішэннае сонца з тваей сумачкі і загараем, або шукаем жаніха суседцы па планеце, або там вожыкаў разводзім у лесе бясконца, у канцы канцоў. вось яно шчасце.
* …белой, мягкой и пушистой, с бубенчиками по краям, троглодитов чтоб не было вокруг, летают бабочки без пыльцы, голоса не раздаются в головах, все нирвана вокруг и расцветание, жизнеописания монахов не нужны и бегают мальчики (три) и девочки (четыре), а потом мы идем в море и плаваем, или достаем карманное солнце из твоей сумочки и загораем, или ищем жениха соседке по планете, или там ежиков разводим в конце концов. вот оно счастье.
для мышкі (сырнае шматкроп'е)
— гэта што?
— гэта для мышкі.
— гэта што для мышкі?
— гэта скарынка.
— гэта скарынка чаго?
— гэта сыр.
— правільна! гэта літара Ы.
+
— гэта што?
— гэта хатка.
— не, гэта пад'езд!
— а хто ў хатцы жыве?..
+
— а, а дзе малышак ад гэтай калыскі?..
— это что?
— это для мышки.
— это что для мышки?
— это корка.
— это корка чего?
— это сыр.
— правильно! это буквы ы.
+
— это что?
— это домик.
— нет, это подъезд!
— а кто в домике живет?..
+
— а где малышик от этой коляски?..
Салаўі
Учора звячора знянацку селі, паехалі ў Салаўі. Вёсачка такая кілометраў 5 ад Гародні. Ну так, нічога канкрэтнага, толькі некалькі фотаздымкаў.
спіць краіна, і не адна…
Крытычная маса ў Гародні
кажется, бо***
Я как-то писал уже про сумасшедшую бобочку… Нет, не так.
Я как-то писал уже про сумасшедшую бабочку из квартиры сверху, но не помогло — смыслы ее крыльев все равно накапливались с годами и падали, падали гвоздями на голову спящему прямо нам. Тяжко было во времена отсутствия оного, и того, и всякого, и подобия, а волосы плели свою жатву, зубы заговаривали, кошки плодились.
— Хочешь, я шар тебе надую, — сказала иголка тёте моте, а та отвернулась.
Нет, не хочу.
Ну, тут иголка надулась, конечно же, и покатилась по комнате всеми ушками, только ее и видели. А кактус расцвел. У него еще спинозы были томик под блюдцем припрятан — все равно его никто не читал и читать не будет, старьё, молитва усатая, казалось бы, ан нет — любят его сельские жители на самокрутки пускать!
Тут что-то грохнуло вдали, буркнуло, бабах! «Лопнула», — подумали соседи, и побрели походкой стоптанной за новыми насосами покупать. Ни шара, ни иголки, ни пантеры розовой по цехам во языцех.
Вот что бывает, дети, с бабочками, когда не соблюдаешь технику безопасности при шитье.
собака щи
собака зашол в будку и лег на мерилин монро. намертво лег как отрезал, и не было сопротивления в ее полиграфии. а у него тело чесалось — это что, теперь так будет всегда? — и коготь об асфальт сточился. собака хлебал щи сегодня из фарфоровой миски, а жил в корабле деревянном 2 минуты пополудни, и в небо шарика зубами клацал……………………. собака был пепельный и никогда не нажимал на save. странно, да? такой одинокий получается собака у нас, да.
посмотрела на него тут мерилин, опустила ресницы и обняла собаку за шею. и потрепала его по холке. и просто на ушко шепнула там что-то свое непонятное, на своем языке что-то из классиков. и как-то так стало вокруг безымянно, что захотелось просто абзацы нигде не ставить, и как будто все друзья в каждой букве оказались, и дым не ел глаза, и огни отказались подпускать себя слишком близко, а дорога для того, чтобы идти по себе, хвостом повиляла. тут бы и посадить на его месте вишенку из косточки, да?
чорт, хотелось что-то нежное написать. какая разница, как его звали.
new малевіч
Жыл-быў паліп на абтоку ў акіяне. Тады яшчэ мізантропы вілі гнёзды на дрэвах, а расцегаі распісвалі матрошак у прыдворных корчмах па ўсёй планеце, тры кроку направа, калі ісці ў напрамку ад дубоў-урвіцеляў (златы ланцуг яшчэ на іх, і ўсё такое). «Трэба будзе развеяцца на выходных», — думаў паліп, лежучы ў лужыне. А і праўда, што гэта за жыццё — цэлымі днямі поўзаеш толькі туды-сюды, глядзіш па баках, ясі і спіш».
«Жадаю на пенсію ўжо. Хадзіць у цэнтр сусвету, галубоў карміць булкай…» — думаў паліп. Да таго ж у яго левым воку жыцця стала больш, чым у правым. Гэта было трохі нязручна.
«Якія выжылі ў разбуральным землятрусе спрабуюць выцягнуць з сваіх лап-луп хат пакінутыя цацкі. І вось у роспачы, роспач змяняецца надзеяй у руках сапраўдных прафесіяналаў…» — перадавала інфармацыю заўсёды актыўная рабатэса, паказваючы ўвесь вуньбіпалярны свет у галаграме. Зрэшты мала хто яе бачыў — таму што мала хто на яе глядзеў, зважаючы. А яна ж была маладзей сваіх гадоў, нават нягледзячы на тое, што шмат працавала!
Я засынаю з адчуваннем цеплыні ўздоўж пазваночніка. Дашліце мне якую-небудзь планету уначы.