Хочешь рано умереть или первым полететь в космоc? — спросили Идридзе поклонники с горы.
— Спасибо, хороший вопрос. — Отвечал Идридзе. — Пожалуй, отвечу на него цитатой из Маркса-Энгельса: «Товарищи! — говорил Маркс Энгельсу. — Невероятным образом над нашей головой разворачиваются звездные баталии Альфы и Центавры! В настоящее время Центавры ведут в счете! Не дадим супостатам похитить прекрасный огонь Елены и выгореть наши судьбы зеленым пламенем!»
Теперь вы.
Антон Павлович Чехов глазами пьяного мужика, лежавшего в канаве и не читавшего «Каштанку»
Иван Грозный на смертном одре
А.С. Пушкин, разглядывающий нас
Сальвадор Дали в момент, когда ветер закручивает его турбулентными завихрениями в вечность
Выбранные места из переписки с друзьями. Н.В. Гоголь
Завтрак Сальвадора Дали
Обед Сальвадора Дали
Ужин Сальвадора Дали
Свирель, Пан, поверженный Аполлоном, и уши царя Мидаса
Опершись на спинку стула и раскурив трубку, Александр Анатольевич Ширвиндт размышляет о бренности бытия
это я твой ласковый ленин
этот запах!.. кусает ветер
локти придорожных растений
что всегда сухи при дороге
впрочем это снова не ново
впрочем это вряд ли у бога
вам узнать его заднее слово
не узнать его первое слово
что он выплюнул, мокрый и скользкий
на асфальт своего алькова
в высшей степени так по-свойски
в низшей степени так по-свински
что опять же снова не ново
прожует же левински ириски
вот и запаха нету былого
а этот запах вовсе не запах
этот ленин вовсе не гений
это я на копытах лапах
на руках на рогах оленьих
выношу ворошу былое
и былое мне не помеха
если комплекс эдипов ноет
то смеется эдита пьеха
Петербург, 1917-й год.
Мужик бежит по улице и орет:
— Менструация!!! Менструация!!!
— Ты че, мужик? Не менструация, а революция!
— Какая разница — все равно кровопролитие!
from anekdot
Охрененное сообщество
под названием
ХРЕНАДЗЕ!!!
Рекомендую.
— Папа, папа, а это ты из космоса привез?!
— Брысь отсель, мальчик! Нет, малышка, это мне капиталисты подарили. Не пропадать же добру…
Друг Андрей хитро, но по-доброму улыбался и смотрел мне вслед.
Грибы прятались, было сухо, мы шли по лесу и вспоминали детство, ельник шелестел.
Места были знакомые, 17 лет назад под бетонным мостом проплывало бревно неизвестно куда — именно здесь.
За колючей проволокой солдаты лежали на полигоне, целясь по мишеням, говорили «пух!», облизывались потом и перезаряжались.
— Да нет, какой это красный, Андрей. А вот это красный, — присел я и срезал.
Андрей хитро улыбнулся, покрутил в руке стакан с желтой пахучей грушей жидкостью, отхлебнул и дальше пошел.
На многих лесных полянах были теперь огороды.
Через час мы сидели за столом, пили тягучую желтую заячью кровь и говорили что-то друг другу.