в пустыне, в Сахаре цветут апельсины,
с осины сползает жираф,
летают бананы в далекие страны,
жует дромадер-акробат,
свисают оливы, прозрачные сливы,
сандали, сунели, шмели,
гудят крокодилы в соседней канаве,
в кармане звенят короли,
зовут зазывалы: купите кораллы!
в кораллах вся роза ветров,
в кораллах алмазы, медузы, топазы,
шекспир и священный коров.
он спит и не видит как вы на орбите
берете опять высоту
в серебрянной маске со шпилем на каске,
в пески уходя на ветру.
купите кораллы, спасите планету! —
поет, надрываясь, джедай.
но песни не слышно, свисают из шиша
не уши, а край-каравай.
достали там-тамы тибетские ламы,
приехали в гости к себе,
а тут в трех кварталах такой сайонара,
сансара, имам и ребе!
в квартирах берберов светло и уютно,
течет ледяная вода,
стоят дромадеры в укрытьи за шторой —
пора, начинается хна.
сидят каскадеры верхом на собаках,
грустит кочевой туарег —
ушли континенты, года и сегменты
из этого мира в тот свет.
текут в него реки, впадают калеки
в священный синод и экстаз,
и в дальнем селеньи проснулась девчушка,
и чешет сиреневый глаз.
смотрите, смотрите! — вскричали ацтеки,
(им в кои-то веки шаббат),
и в дальнем селеньи, не выдержав пенья,
упал дромадер на шпагат.
сидит и мурлычет, сидит и щебечет,
вкушает халву и шербет,
дырдыш ему пофиг, а кто бы подумал —
ведь он не такой уж эстет,
ведь он не хотел оказаться в засаде,
в помаде и в сути вещей.
но двинули вдруг континенты по третьей,
и стала любовь всех главней.