— Товарищи! — задумчиво и нерасторопно говорил Ленин в трубку радио. — Наступит час! Когда и я уйду из этого вневременного континииума! Бессознательно прожитых в большинстве большинством большевиков и большевичек в их первичках и на собраниях коллективных хозяйств лет и в целях становления молодого красного государства потраченых партийных средств, оставшихся нам от бога, царя и отечества!
На этом позвольте закончить мое краткое выступление, и пожелать вам, работницы и крестьяне, вам, служащие и инвалиды, вам, комиссары ВЧК, активисты пионерских ячеек, пахари и лесорубы! Живите долго и счастливо, бывайте здоровы, а мы с Феликсом Эдмундовичем уезжаем в Финляндию на сходку.
В.И. щелкнул рубильником. Из-за шторы выглянула голова настоящего Феликса Эдмундовича.
— Все нормально, Вова, сейчас запись пересведем, немного почистим, подложечку прицепим, предлагаю переставить пару моментов местами, чтобы красивше звучало, и запустим. Гут?
— Ну хорошо, давайте уж, но побыстрее. И акцент не забудьте убрать.
— Ну обижаешь, Вован, ты же знаешь, что мы работаем чисто, не первый раз все-таки.
— Ладно, ладно. И в конце обязательно оставьте непонятный штришок какой-нибудь, чтобы было что в следующх сериях электорату объяснять…
…
Спустя всего лишь три с половиной десятилетия маленький мальчик Саша Лу*ашенко, отбившийся от отряда пионеров-проходимцев, сидел в сторожке на болоте и, затаив дыхание, слушал в записи такой знакомый до боли и уже ставший родным голос с небес. Именно радио послужило первотолчком Сашиной дальнейшей карьеры.