Цыпленок бегал по лужайке как оголтелый и клювал, клювал, клювал. Так он клюнул слоненка, который сидел на ромашке и болтал ногами. Конечно, может быть, это и не ромашка была, а, скажем, люпин какой-нибудь или громозека, но цыпленку было все равно, поэтому пусть это будет ромашка.
Смотрел с ромашки слоненок на землю вниз и, в общем-то, никакими философскими вопросами не задавался — просто он был еще маленький, жизнь его нисколечко не удручала. Когда слоненок пропал в клюве, ромашка только покачала головой — эх, молодежь, молодежь.
Один из ромашкиных лепестков от усиленных покачиваний упал на землю, о чем нисколечко не жалел. Ему нравился сам процесс — земля была круглая, и ощущать себя этой круглостью над было великолепно-здорово.
На той земле, куда упал лепесток, стоял космический корабль типа буран, готовый к запуску.
В корабле сидела собачка по имени Дарья.
Она любила поиграть в мячик и будку…
И так продолжать можно было бы до бесконечности, если бы не одно обстоятельство: цыпленок тоже любил играть в мячики, но они были до того маленькие, что ничего-то он и не заметил.
А вопрос у меня совершенно простой: если существует человек-арбуз, будет ли когда-нибудь существовать арбуз-человек?