Склифасофский, продолжая начатый разговор:
Лошадь Пржевальского не может прожевать, переварить собаку Павлова, а затем еще и переживать из-за этого. Она не многопоточный механизм, понимаете.
Доцент Пяточкин, волосатый мужчина:
Ну что вы, все не так печально. Вон турок за чашкой кофе ноги себе бреет, а рядом женщина голая стоит в паранже, видите?
Склифасофский, задумчиво:
Наверное, это удобно, нигде не потеет… Ой, за что это вы его так?
Склифасофский нагнулся к упавшему мужчине, которого продолжил пинать ногами Пяточкин, и продолжил проверять пульс на запястьи. Нет, пульса не было.
Склифасофский, вслух, обращаясь к зрителям:
Пяточкин, у него нет пульса.
Пяточкин, останавливаясь и тяжело дыша:
Немонохромная Алиска смотрится тоже замечательно. А что делать, дорогой мой профессор, у всех когда-то не было пульса. Ведь для того, чтобы почувствовать пульс, нужно вначале отбить ритм, быка за рога, да не так ярко бы, а более тонко! Вот вам и истина в стакане. Мне под лупой тоже больше нравилось.
Склифасофский, продолжая начатый разговор: Читать далее Склифасофский в метро (подземном)