Андрей ТИМОЩЕНКО: «В РАМКАХ ПЛАНОВОЙ ЭКОНОМИКИ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ — ЭТО БЛАГО»
Ольга МИКША, Белорусская газета
— Как вы полагаете, договорная основа обучения для студентов и назначение ректоров направлены на усиление дисциплины и пресечение политической активности в вузах?
— В соответствии с уставом, подписанным еще в 1992г., при создании нашего университета в вузе была запрещена любая политическая деятельность. К пропаганде любой политической платформы мы относимся одинаково: считаем, что преподаватели не должны этим заниматься, однако с общественной активностью студентов и преподавателей за пределами университета это никак не связано. Единственное, они не должны участвовать в незаконных действиях.
О необходимости договорных основ взаимоотношений со студентом мы говорили еще в 90-х. Студент не связан с вузом ничем, кроме своего желания учиться. Его поведение регулируют всего несколько документов, из которых самые главные — правила отчисления и восстановления и правила внутреннего распорядка — не подписаны студентом.
— Разве доброй воли студента недостаточно для организации нормального учебного процесса?
— Если судить по западным университетам, при всей их вольнице у них тоже имеется контракт со студентом, в котором четко оговаривается, сколько он платит, что получает от университета и как себя ведет.
— Но он же не договаривается, что после учебы его отошлют на два года невесть куда отрабатывать вложенные бюджетом средства?
— Посмотрите на реальную ситуацию в стране. У нас мало кто хочет брать студентов экологического профиля на работу. Структура должностей этих специальностей не развита, несмотря на громадный общественный интерес к экологическим проблемам и наличие объективных потребностей в создании соответствующих рабочих мест. Но предприятия и организации по своей доброй воле не могут и не желают решать проблемы охраны окружающей среды. Эту проблему должно решать государство.
По опыту нашего университета могу сказать: для нас обязательное распределение будет большим благом. Несмотря на то, что заявок на наших специалистов через Минобразования нет, мы работаем непосредственно с предприятиями, организациями, ведомствами и трудоустраиваем всех выпускников: пишем письма, ходим персонально, направляем старшекурсников на практику.
— Насколько оправдано обязательное распределение в других вузах?
— Насколько я могу судить относительно специалистов смежных с нашими специальностей, проблемы с трудоустройством есть, и немалые. Например, специалистов по ядерной физике нужно крайне мало, поскольку ядерной физики у нас пока нет.
— Зачем готовить специалистов, которым заведомо негде работать?
— Все это утилитарный подход. Важнее — формирование человека разумного. Нет ядерной физики, есть радиационная физика — использование источников ионизирующего излучения, например в медицине. Одни медвузы не закроют эти вопросы: медики занимаются их использованием, но кто-то должен заниматься производством и сервисом аппаратуры.
— Вам не кажется, что здесь возникает противоречие?
— Здесь много факторов, в т.ч. подспудных. Например, как у нас в прежние времена складывался контингент кадров по охране окружающей среды? Изработался руководитель, не устраивает вышестоящее начальство, его направляют в эту службу. Он, конечно, прошел курсы повышения квалификации и формально является специалистом. Поэтому ни один руководитель не подаст в наш вуз заявки на молодых специалистов: у него заняты места. А если ему поручит министерство, ему придется это делать. Это должен быть указ сверху. Та же ситуация с созданием рабочих мест для экологов на предприятиях. Пока предприятие продает продукцию внутри страны, пока у нас стандарты отличаются от международных, никто не создает экологические службы. Пять лет назад мы начали подготовку специалистов в области экологического менеджмента и аудита. Начали продуманно, заранее, но за пять лет условия так и не сформировались. Конечно, наша вина в этом тоже присутствует: надо активнее тормошить власть.
— Но, например, учителям, программистам, экономистам не приходится с боем отвоевывать рабочее место?
— Спрос на учителей не столь велик, как кажется. Программисты и экономисты сами по себе сейчас тоже не столь востребованы. Скорее нужны люди конкретной профессии, знающие компьютеры и экономику. В нашей отрасли, экологии, в ближайшее время наступит перебор в производстве специалистов. Такая ситуация наблюдается во многих отраслях.
— Государство регулирует план производства продукции, но не регулирует производство специалистов?
— А кто знает, сколько их надо на самом деле? Вузы обязали изучать потребность в специалистах, но механизмов для этого не создано. Сегодня нам никто не может сказать, что будет, когда наши очередные выпускники получат дипломы. Порой все решается в последний момент. Разве можно в такой ситуации точно предсказать, что будет через пять лет? Здесь нужно изменить принципиальные подходы к планированию. В СССР, когда все было централизованно, Минобразования получало заявки от отраслевых министерств, спускало их в вузы, а вузы направляли людей по распределению. Насколько эти заявки были обоснованы, трудно судить, но рабочие места под них создавались, хотя, возможно, реально они были не нужны. Сейчас таких заявок очень мало по сравнению с размерами выпуска в вузах. Поэтому сами вузы вместе со студентами ищут им работу. Это прямое следствие возвращения к плановому методу хозяйствования. Мы просто находимся на переходном этапе. Поэтому полагаю, что в рамках возвращения к плановой экономике распределение — скорее благо, чем вред.
— Зачем тогда еще и ректоров назначать?
— С той же целью: чтобы они несли ответственность за свою работу не только перед коллективом вуза, но и перед всеми налогоплательщиками — родителями студентов — в лице государства.
— Разве ректор, избранный советом преподавателей вуза, менее ответственен?
— В нашей стране для того, чтобы быть ректором, мало быть творческим и профессиональным человеком. Как и во всей регулируемой экономике, он должен иметь соответствующие контакты и поддержку органов власти. Иначе решения проблем не добьется. Например, сколько наш покойный ректор потратил усилий, чтобы одно из университетских зданий, переданных университету еще в 90-х, включили в план Совмина для капитального переустройства под нужды учебного процесса! Но это удалось наконец сделать нынешнему ректору совместно с министром, который несет ответственность за его назначение и оказывает соответствующее содействие.
— Но назначение ректора в частный вуз, по сути, государственное назначение в частное предприятие?
— С точки зрения рыночной экономики, это, безусловно, неправильно. Но с точки зрения регулируемой и социально-ориентированной экономики, это единственный способ навести порядок.
— Следующим шагом станет огосударствление частных вузов?
— Вовсе нет. Какая разница, чей капитал лежит в основе вуза, если назначенный государством ректор будет нести ответственность не только перед попечительским комитетом, но и перед государством? Кроме того, назначение происходит по согласованию с попечительским комитетом вуза. А это очень серьезно.
СПРАВКА «БелГазеты».
Андрей Тимощенко родился в 1957г. в Бресте. В 1979г. окончил физфак БГУ. Работал на факультете прикладной математики и физическом факультете. С 1994г. работает в МГЭУ имени А.Д. Сахарова, с 1999 г. — в должности проректора по учебной работе. Кандидат физико-математических наук. Женат, имеет сына.
***
откуда, откуда такие уроды берутся? :(
можете не отвечать, сам знаю.
