Рубрика: Поэзия. Стихи со стихами

Когда ты становишься музыкой, не строй из себя проблему.
Ты можешь, конечно, выработать теорию пирамиды —
Если захочешь, но за это получишь три раза дубиной по шлему,
А это повредит твоему молоком питающемуся виду.

Бывет, человека сразу видно по его паутине.
Просто не стоит сутулиться, когда выходишь на променад.
— Не спеть ли нам песенку твоей жизни, — сказал тут мальчик своей псине, —
Что-то осиновый кол спине моей сегодня не рад.

— Бойся, ведь можешь ты стать тем, кем будешь до конца своей жизни! —
Сказал мальчик. — Ни с места, здание оцеплено мною со всех сторон!
— О, я рад познакомиться, мальчик, — ответил я, сматывая в клубок мысли. —
Тебя не хватало в этом условленном месте, ведь как раз с тобой я не был знаком.

И все, что было, произошло — прямо здесь, сейчас и до завтра.
— Вот как, — сказал мальчик, и постарел сразу на два человека.
В это же время продуло насквозь вселенную номер три
И сотня женщин с Гончими псами ушла со старта.
Так венец творения оказался негоден в галактические актеры и снова начал издалека:

— Девочка, не подскажете, как пройти в библиотеку?..

или О том, какое отношение Идридзе имеет к Донбассу

В сорок восьмом мне 20 лет было, принесли повестку — армия. Собрались, проводы, танцы, все такое… Загрузили нас в вагоны и повезли. Куда едем — ни-ни — тайна, секрет, никто не знал. Военный, командир который, говорит — на север, в Сибирь, там служить будете.

Ехали сутки, в каком-то городе остановились днем, мужики спрашивают местные мол, куда вас, ребята. Мы им — на север, в Сибирь служить везут. Они смеются. Дурни, говорят, какая Сибирь, в Донбасс вас везут, будете на шахте працаваць. Мы к военному — в Сибирь, говорит, никому не верьте. Ну ладно.
Многие в этот день с поезда посбегали.
Я поехал дальше.

Привезли нас в г.Горск, поселили в общежитии ФЗО, оформили в училище и начали шахтерскому делу учить. Шесть месяцев мы там учились, стажировались, по шахтам лазили. Выдавали кирку и в шихт — ползком по 3-4 километра до руды, на 400 метров в глубину, лифтов нет, никакого оборудования, ничего, лазы эти не укреплены ничем, транспортеры только для угля ставили.

Работали в шахтах зэки, полицаи бывшие, те, кого из Германии после войны репатриировали, еще женщины какие-то. Вольных никого не было, никто туда идти не хотел — условий никаких, денег не платят, 150 рэ дореформенных выдали нам подъемных — на два дня поесть. Вода в шахтах льется, завалы, сыпется постоянно, трупы каждый день выносят. Но год еще работали мы. Потом совсем невмоготу стало — в отпуск домой поехали и назад не вернулись.

Через месяц-другой начала милиция районная в деревню подъезжать. Или возвращайся на работу, или засудим. По тем временам за уход с работы давали 4 месяца. Ну, некоторым дали по 4 месяца нашим, остальных пригрозили по другой статье пустить — за дезертирство, до 5 лет. Собрались мы 5 человек и поехали обратно.

Приехали на шахты, неделю поработали — все, не могу. Больше не пошел. Дали 4 месяца тюрьмы, отправили в Харьков. Там все 4 месяца работал на стройке, дома строили жилые. Отработал.

Приехал домой — попал в колхоз. Работаешь за трудодни: приходишь за расчетом — денег нету, колхоз в долгах, говорят. Так все и работали. Уходишь из колхоза — сажают на 4 месяца. Что делать?

Пока ходил в школу — у меня 4 класса было, а школа с девятью классами за семь километров, пешком в нее и ходили — сдружился с сыном председателя. Как закончили школу, председатель ему справку сделал открепления, и тот уехал в Ленинград учиться на машиниста. Я пришел, говорю — мы вот друзья с ним, я тоже учиться хочу… Ни в какую — не дает справку. Ну, я к его жене, так мол и так. Она — обожди, сейчас на обед придет сам и выпишет тебе справку.
Пришел — ни в какую!
Ну, тут она начала, подняла бучу! Тот за голову схватился, — и написал!
Я через день — в Брест, в автошколу, учиться. Выучился, и в колхоз больше не надо! Вот. А дальше ты знаешь…

Реальные истории. Банк Идридзиал.

местный зиккурат

всем жэсэмам труба

крест на дровах

счастливый барак

поколение пепси, как это ни банально

школьный стадион в военной части

плакат «нельзя…газ… и т.п.», рисованный 30 лет назад папой идр

ээээ… все ушли в забой, наверное

но и мы не лыком сшыты!

Гаспадыня!
Ты у меня самая любимая и надежная подруга. поэтому и обращаюсь к тебе за помощью. Знаю — не откажешь. Дело вот какое.

Сыну моему 30 лет. Но он никак не может устроить личную жизнь. Вот и решила через журнал подыскать ему жену, а в колхоз доярку.

Хочу видеть в своем доме самостоятельную женщину, пусть даже с ребенком. Сын у меня спокойный, хороший, рост 165 см. Работает на ферме скотником.

Если можно, в виде исключения, оставьте наш адрес в редакции.
Витебская область.

Маленькой девочке холодно зимой.
Из лесу девочку взяли мы домой.
Выдали кофточку, белый акваланг —
Врагу не сдается наш годрый варяг!

Девочка плавает — мальчика все нет.
Из лесу родичи выслали конфет,
Мол, не грусти, и открытку от руки —
Это рисунок мальчишки.

Нарисовал он на окне,
Потом на столе, на стене, на спине,
На потолке, на полу, на дверях —
В общем, малый не промах.

Нарисовал — и убыл таков,
Сам по себе, ни конфет, ни врагов,
Маленький мальчик такой полиглот!
Больше в деревне таких не живет.

Побыл и убыл — не пойман, не вор,
Не казнокрад, не сапер, не тапер,
Взвился костром его табор в ночи —
Долго летали в слезах басмачи…

Девочка выжила. Лето пришло.
Снова в деревне конфет намело.
Все неслучайно, ведь стояла за ней —
Белая гвардия всех сильней!

Добралась женщина до дому и сделала все так, как сказала обезьяна.
Взяла белую мышь, поставила на окно проигрыватель со любимым музыкантом Ромео Джулиановичем, отряхнула фрак соседа по нарам, господи, с молока пенку сняла, фу, проводила Ивана да Марью через дорогу во чисто поле погуляти, кольцо одела утке на ногу, черный бархат погладила рукой три раза, ах, три орешка вспоминаются, лев толстой, заштопала флаг, тюль перекрасила, сделала все так, как сказала обезьяна.

В это время луна встала над городом и сделала все так, как сказала обезьяна.
Взяла черную мышь, вывесила белье на всеобщее оборзение, телефон поломала на улице общественного пользования, две монетки, расквасила морду еноту расписанием поездов, эх, свинью подложила мяснику деревянную, во поли береза, говорит, Чио Чио сан подала пример словесного изящества, урок сорвала утконосу и серой шейке шайкой с кипятком, долги раздала, утюги выключила, сделала все так, как сказала обезьяна.

В это время город распался на атомы и сделал все так, как сказала обезьяна.
Взял птиц за закрылки, подвесил их в воздухе дрожащими, пых, черное облако напустил на жителей, в глаза каждому соли сыпанул по-зимнему, отменил автобусы и прачечные, капитана Гранта в школьную программу, ох уж этот мне мюнхгаузен, клипарт вывел в люди, реанимировал вольницу, на пушкиных дуэли приветил, встал и вырвался из оков и заводов, бах! какая музыка сфер раздалась за околицей, вилки переулков изогнул, сделал все так, как сказала обезьяна.

В это время атом втирался в доверие и делал все так, как сказала обезьяна.
Взял коз на поруки, молоко все выдоил, крутился по спирали на виду у всех, загляденье, на выданье молекул напортил и радуется, чего радуется, гад, а белок в колесе подгоняет, черемуху в окошке по полочкам расладывает, белое безмолвие спичкой чирк и нету, распластал, по закавыкам и кочкам понес, все массовые рассылки отменил, внедрился в подполье и круть-круть-круть, и говорит: «Ах вы пользователи, мать вашу!» и все такое, и сделал все так, как сказала обезьяна.

— И все-таки она вертится, — сказала тут обезьяна и пошла себе в монастырь — рыбку ловить.

не гонялся бы ты, поп, за дешевиной,
а гонялся бы ты, поп, за буратиной,
не гонялся бы ты, поп, за лейтмотивом,
а гонялся бы ты за локомотивом,
не гонялся бы ты, поп, за негативом,
а гонялся бы ты, поп, за объективом,
не гонялся бы ты, поп, за позитивом,
а гонялся бы ты за интуитивом,
не гонялся бы ты, поп, за черемшой,
а гонялся бы ты, поп, за мной!!!

Сидел как-то Пешков на свадьбе… Нет, об этом, пожалуй, сегодня не стоит. Так вот, если вы правильно помните меня, анонс, поздравление читателей, две новости и цифры недели всегда были вторичны в нашем с вами обсуждении начал. А что же было первично, спросят некоторые самовлюбленные эгоисты.

— Часто встаете поночам? Испытываете затрудения при Моче из Пускании?.. — закричит в ответ сурок со сцены. Микрофон зафонит.
— Кто это? — спросит Путин, наклоняя голову к новым автоматическим крошкам Сорти(r) — таитянским красавицам.
— Это Пикет в тупикет, это Демонстрация мужественности и красоты в минуту опасности, — засмеялись Сорти, — но это противоречие с… с… с гладкой и бархатистой кожей юноши! — подсказал прямо в ушную раковину крошкам громогласный ритуал.

Странные ритмичные движения попой совершали посетители этой музыкальной діскотеки. Поэтому, недолго думая, мы снова перенеслись в Индию, где процветает бледная кожа.
— Я белая кожа, я белая кожа, я белая кожа, — мантровала по индийскому обычаю в пабе кожа, волосатый пупок изучал местный язык полов.
— Дети, не ерничайте, — отвечали нам шестипалые деятели медицины, дружелюбно виляя скальпелем.

Все мы знаем примеры изысканного творчества шестипалых. Когда девственница сбрасывала горшок с базиликом прохожему на голову, именно это она хотела выразить — свое смущение предстоящим, свою готовность и ожидание каторги. И все же одежда кричала каждому встречному: «Мы не ищем знакомства, мы условные знаки!» Мужской шовинизм, как говорят теперь многие сми в новостях одной строкой.

А в это же время в Румынии… Шепот облизал ребра молдованки и сорвал с себя узы постоянного самоконтроля.
— Летите, инопланетные фаллосы! — кричал шепот на площади. — Мы — готовы! А вы — летите! Не помешаем ли мы процессу воспроизводства? — спросите у меня в полете. О нет, о нет! Мы шчыра сябруем, сілы гартуем, мы у працавітай братэская сям'і! Мы образуем некий тип семьи. We are the champions, my friend!..

And who ЮАР?