Рубрика: Турка, сушка и другие сказки

Жил-был на пути жестокого дровосека маленький мальчик. И вот однажды беглый каторжник пошел по проторенной за него дорожке и набрел на скелет ящерицы.
«Что это за ящерица?» — подумал скелет удивленно и посмотрел на дровосека. Мальчик молчал.
— Эй, Бонивур, где твое сердце? — сказал вслух каторжник и пнул мальчика сапогом по черепу.
Скелет поднял руку и показал ею в направлении железного креста, поваленного на обочине. Солдат подошел к этому кресту и попытался сдвинуть его, но ему ничего не удалось. Крест плотно врос корнями в землю. Тогда солдат сел и принялся ждать, пока взойдут заревые грибы на его месте. Читать далее Аленушка и пирожки Вишну

Зуб он прикрутил на ручку из прошлогоднего высушенного бамбука, и взмахнул орудием в воздухе, устрашая духов и живность кругом.
Мантия прикрывала его до ступней, и снегоходов было не видать, и костылей. Пимпочка, свисавшая с головного убора, постоянно била его по затылку, и под этот ритмический звук он начал потихоньку приседать и кружить по поляне.

«Ну что за хрень!» — подумал зуб на бамбуковой палке. — «Вечно меня угораздит какому-нибудь одержимому попасть в лапы!»

Тебя как звать? — спросило существо, снимая кепку и пыхнув сигареткой.
— Гена, — ответил Гена немного удивленно.
— Понятно. Обыкновенный? — настойчиво продолжало задавать вопросы существо.
— Что?
— Гена обыкновенный?
— Вроде бы да, не знаю… — Гена даже как-то растерялся.
— Плохо. Будешь необыкновенный, — утвердило существо, неодобрительно покачивая лысой головой в шрамах.
— Ну… Ладно… — не нашел, что ответить, Гена.
— А ты хороший?
— Чего?
— Хороший ты, спрашиваю, или нет? Что тут неясного? — вскипело существо, про себя отметив: «Какой недалекий!»
— Вроде да, хороший.
— Вот и отвечай: «Хороший!» Плохо. Будешь самый лучший в мире. Понял?
— Понял.
— Хоррошо. Вот черт! А я всегда мечтал познакомиться с крокодилом!…

Маленькая девочка с красным мячиком в руках шла по асфальтовой тропинке. В это время и сама тропинка проходила по бетонному лесу, и в двух шагах от тропинки протекала чугунная речка, в которой плавали драгоценные рыбки, но и их девочка не замечала.

Уже не первый бетонный крест не обошла она своими маленькими ножками, и на лбу ее красовались огромные шишки, так похожие на елочные (или кедровые?). Мяч в руках тоже походил на одну из них, и, походя, пытался вырваться из рук. Он явно был не на своем месте. Но и шишкой он тоже не был.

А все из-за чего? — спросите вы. А все из-за того, что куксоидальный пупсоид, пять лет назад пролетавший мимо, ослепил ее блеском своих начищенных пяток. Именно с тех пор она так и ходила — неприкаянная и окуксившаяся — по дебрям неведомой (т.к. невидимой) страны. Я бы на ее месте … не был, но меня ведь и на своем месте частенько доброму прохожему не найти. Наверное, поэтому в лесу так много троп и мелких зловредных куксоидов.

Мораль: бросайте свои знамена и мячики — солнцезащитные очки пригодятся в любое время года!

— Какое-то у меня в последнее время малибу везде… — провозгласил долблятор как непреложную истину.
— Это от за-а-а-дности… — сонно улыбнулась безымянная героиня.

Султанат потихоньку уходил в зимнюю спячку.

Ягодный торт

В уездном городе М-ске жила-была классная чувиха. Жила она и горя не знала, с сахарком жила – сладко было, с перчиком – пикантно, с маком – просто отвал башки, чингиз-хана какая-то. Жила, добро наживала. Но однажды, прямо на улице, встретила она Его, того единственного, в глаза ему посмотрела, на обертку модную глянула, оценила, всех своих тут же и бросила. И он в долгу не остался.
Так и познакомились, и жить стали, и все бы хорошо, да время прошло, а характеры не сошлись. К тому же стала она странности за ним замечать: то ночью встанет, яйца с сахаром разотрет, то формы пекарские домой притащит. А однажды из кармана его бумажка выпала странная, и было там вот что написано: «200 г Майонеза, 2 стакана Сахара, 4 Яйца, 150 г Сметаны, 2 ст. Муки, 0,5 ч.л. Соды, жир, 300 г Ягод». И что-то кольнуло у нее с той стороны, где обычно колет, и что-то…
«Неужели случилось что? Неужели связался с кем? Неужели…?»
И пришел он домой снова, и подошла она к нему, и спросила:

— Милый-дорогой, а как зовут-то тебя?
— А что? – услышала.
— Ну, так, сколько уж живем вместе, а имени твоего я и не знаю.
— А хочешь узнать?
— Да.
— Ну, смотри, на меня потом не пеняй, хорошо с тобой было, да еще лучше будет, коль сама готова, и все есть. А зовут меня – Уксус.
И как стал он ее гасить…

Вот такая вот сказка про Соду.

Но вы не переживайте, главное, что торт получился ягодный.

Сушка сегодня праздновала свой ДР. Неважно, что не так давно ее сперли, неважно, что ее грызли все, кому было не лень, неважно, что прямо в теле ее была большая дырка. Эта дырка, надо сказать, была ее неотъемлемой сущностью, с ней она родилась, с ней ей умирать, и вообще, все, что касается дырок, всех сушек приводит в неописанный пока никем восторг. (Собственно, поэтому автор и взялся за эту тему – есть куда и что развивать).
На ДР собрались все, кому было не лень. Не лень было целлофановому пакету, в котором сушку купили, не лень было мокрому спичечному коробку, брошенному кем-то из окошка, не лень было… Вот пожалуй и все, кому было не лень. Целлый фановый пакет, косо глянув на молчаливый в своем горе коробок, конечно же, очень обрадовался, что он единственный в своем роде на этом празднике жизни, и сказал будто бы невзначай:

— Дорогая сушка, а не заняться ли нам с вами веб-дизайном?
Сушка промолчала в ответ на эту гнусную инсинуацию. И правда, предложение пакета было довольно нелепым. Впрочем, по нескольким осыпавшимся крошкам он, вероятно, понял свою оплошность, и извинился.

— Извините, сушка. Сегодня такой праздничный день. А не заняться ли нам с вами развивающими играми от двух до пяти?
Сушка снова промолчала, но в ответ подумала: «А не заткнуться ли тебе самому в себя, целлый ты фановый пакетище?» Впрочем, в этот раз даже автор не совсем понял злобной нападки сушки, а уж тем более этого не понял целлофановый пакет. Он вообще туго соображал, но зато уж если соображал…! Но речь не о нем. Хотя и в третий раз он решил извиниться перед симпатичной ему сушкой.

— Извините сушка. А не заняться ли нам прожиганием, скажем, жизни?
Сушка заинтересовано потерлась о спичечный коробок…

Мораль: плохо, что под боком всегда есть спичка. Хорошо, что она мокрая…

Свершилось страшное.
Турка — покинула — нас…
Не подумайте чего-либо совсем уж страшного — и дно не прогорело, и ручка не отломалась, и электричество с газом есть, и даже масло в лампе не прогоркло… Нет, она просто ушла. Ушла в неизвестное, выбрала новую тропу кипячений, изменила старым подругам-ложечкам, неизменно засыпавшим в нее только сыпучие продукты. На прощание привела с собой нежно-шоколадный непростительно-сладкий мгновенно-тающий кремно-помадковый перезент жителям султаната… Но что может заменить собой ее жестяные, чудо-мастером с любовью выпестованные в бурях и невзгодах нашего мутного времени, бока, ее милейшее во всех смыслах тефлоновое покрытие, ее многофункцинальность и неподверженность коррозии, ее удобоваримые всплески… Никакая другая Турка уже не сможет пенить воду так, как это делала она. Вкус вареной сгущенки никогда не будет таким же сгущенным, запах свежесваренного ею сахара никогда не повторит аналогичное изделие нашего гиблого общества.
И некому теперь будет варить чай и заваривать кофе, некому теперь будет дергать своим ласковым, но в то же время пронзительным свистом окружающих рекламодателей, делившихся съестными припасами. Никто теперь не будет глядеть в вашу сторону взглядом, полным неизведанной печали и надежды на полную ложечку. Никто не скажет доброго слова султану, не нальет ему за здравие… Разве что Безымянная героиня, но ведь на то она и героиня, чтобы совершать героические поступки, и счеты с ней поэтому сводить по-другому…
Но не плачь, Хрушка!
Не плачь, Долблятор!
Все будет хорошо у нас в султанате!
Султан вас не бросит!
Султан вас не даст в обиду!
Мы будем верить — Турка вернется!
Будем жить надеждой — Турка не за горами!
Турка всегда рядом!
Турка навсегда, наforever с нами!

Гуд-бай, Турка…

Лучше уж быть один раз долблятором, чем каждый раз то дублятором, то дубликом, а то еще и вибратором по пьяни назовете…
(с) Долблятор

Предлагаю в дальнейшем текст от имени Долблятора сопровождать звуками «долб-долб», текст от имени Султана — звуками «султ-султ», текст от имени Турки — «турк-турк».
(с) Хрушка