он взял Пуск и нажимал его сто восемьдесят три раза, пока белые мышки во все стороны не побежали. а ведь были крысы для ног тождественные когда-то, и ползала по полу девочка-дюймовочка имени монро и кеннеди, или там бенни бенасси блювал в кошелек золотыми стружками. а вот еще был случай, дети встали на защиту попугая, который сказал «кар!» и его мама за это изнасиловала веником. а дети взяли — и встали на его защиту, вот они какие были добрые, и за попугая всей душой волновались! за этого. не то, что некоторые дети другие, которые не встали, потому что их не было.
какое-то синтиминтальное устроение вообще, солнечная электроидиллия, аж глаз лунным режет. кстати, а ведь должно же быть что-то еще кроме букв, да? иначе как тогда, не понимаю, не понимаю.
«рано-рано упоень-ень-ень сияние», а я этой песни не хочу, не хочу. «эй маманя, эй нафаня, эй маманя, эй нафаня» — и этой песни не хочу, не хочу. «и а у оу, и а у оу, и а и и у оу, и и у оу» — и этой песни не хочу, не хочу!
все. жопа. рассвет.