Снился себе Сталиным и слонялся по аэропорту в попытке купить билет до Тбилиси. Народ шарахался как от тифозного, хотя я делал приветственные жесты, шевелил усами, говорил «тыбилиси» и все такое.
А вообще шкура Сталина изнутри жесткая, вонючая и неудобная. Усы воняют чесночной отрыжкой, пальцы плохо гнутся, желтые такие пальцы деспота, короткие, с грязными ногтями. Судя по всему я недавно набивал ими свою канцерогенную трубку.
Сам я однако был добрый и хотелось сделать что-то хорошее своему народу. Поэтому я подошел к хвосту очереди, прищурился ласковым прищуром, махнул деревянной рукой и тонким голосом нявкнул «тыбилиси».
Хвост очереди поредел и виляя, показал на окошко, перед которым извивался хвост побольше. Тогда я, осторожно шаркая сталинскими сапогами, дотащился до родной грузинской кассы, внутри которой, как в аквариуме, сидело мутное женское существо и беззвучно шевелило губами.
— Тыбилиси, — сказал я.