давайте дружить морями, говорят

деревья как жилки на фоне гранитного неба.
деревья как викинги, стоящие на том берегу.
деревья как мысли, цветущие и поющие.
деревья как копья, брошенные с неба в землю…

а на самом деле они ведь просто тянутся вверх!

виноградная косточка (ретрохит)

а вдруг из тебя прорастают цветы
или косточка виноградная?
или может быть это ты
лежишь в кармане моем, шоколадная,
спишь и таешь, и тонешь, идешь
прямо к себе, отражаясь в глобусе,
а на улице звездный дождь,
а на лице золотые блёстки,
а под ногами ручей ворчит,
и в небесах облака зелёные,
синие яблоки, солнце спит,
кот на дворе, паруса соленые,
спелые теплые чудеса,
даже лампасы на сердце красные!
а вдруг у тебя не мои глаза…

или они действительно разные?

зима, 2045

и тут началась зима 2045. никто ее не ожидал, если честно, и поэтому все были к ней не готовы, когда вошла она вся такая в ботинках и красных колготках, и сделала реверанс в сторону Ивана Давыдовича, и кааак возьмет его за грудки! кто бы мог подумать!

иван давыдович весь онемел. ну правда, у него даже мизинцы на двух ногах двигаться перестали — до того удивление родило эмцэквадрат во всем теле неподвижное. во всяком случае, со стороны показалось, будто иван давыдович этому приходу рад — улыбается человек, гладит ее по холке, комплименты говорит, в общем, всячески пытается доверия подорвать, продать себя подороже.

и в это время в здание вошла кошка.

она были черной и мокрой, облиняла вся и слонялась уже третьи сутки по паперти, а все никак внутрь попасть не могла, и вот ей это удалось. в здание вошла кошка и мяукнула изо всех своих кошачьих сил. все охранники попадали в обморок. а сигнализация заорала благим матом и рубильник бросилась нажимать. он, конечно, не нажался, потому что стар был, и вообще — кто же рубильникам в таких зданиях ответственные поручения дает? для ответственных поручений в таких зданиях есть кнопка самоликвидации.

и вот кошка говорит охраннику:
— вставай, — говорит, — я тебе молока принесла.

Читать далее зима, 2045

сверчок

привет.
давай возьмем с собой зеленый помидор
и пассатижи и железные цветы
и разогнем им лепестки и пропоют
коровки божие в семнадцать тридцать пять
и ты
все будешь хлопать им в семнадцать тридцать шесть
а на часах уже давно ушли вперед
и проносились по ресницам облака
и в каждом облаке живет кордебалет
а ты
живешь на облаке, не ведая стыда
и под тобою проплывают города
и тень ложится словно маленький сверчок
вплетает образ твой в неведомую шаль
а я
а я ведь тоже был когда-то сам не свой
и наступал на чьи-то мертвые следы
и щебетал под печкой вальсы при луне
играл на скрипке, фортепьяно и в кино
и вот
давай оставим на секунду все тела
давай посмотрим на серебряный экран
возьми-ка штопор, я скажу прямую речь
она коснется потолка и улетит
в астрал
и будет белой и пушистой, и тогда
коровки божие отчаянно возьмут
восьмую ноту, и наверное тогда
ты скажешь утром и как будто невзначай
привет.